***
Тысячи граней слипаются, смолкают, стихают, уходя в водопроводные трубы, и свобода знаешь, стоит рубль, когда мысли – ногой в живот, и колени подгибаются, и становится так слабо, и в горле ком, и чувствуешь себя мешком, а мир кренится, как пизанская башня, небо хмурится и плюет дождем, и вон видишь – двое под зонтом, а ты как один как перст, во всех приютах аншлаг – нет мест, и еще же такая сухость под языком и воздух озоном разряжен, прокурен, загажен, смотрю на него – отражает мои глаза, я знаю что о тебе нельзя, но выступает, высовывается, вспыхивает, обессиливает, сводит на нет все усилия, такая бедуля как язвочка не нёбе одна, не будешь трогать – пройдет сама, да только где там? И просто выжить – невыполнимо этим летом, особенно, если пробовать следовать советам от которых еще больше тошно, и я конечно же совру безбожно, если скажу что я уже излечилась, да тут столько уже навалилось – хватить расхлебывать до седин, где-то пропал мой Ходжа Насреддин, отчего-то не торопится на встречу, а я все жду, ставлю на чет и нечет, только бы повезло, и крутится, крутится, и выпадает... опять зеро…

***
отмотать бы, да что-то сбоит
что-то щелкает и скрипит
из меня то гиперболоид
получается, то rapid

я включаю вторую скорость
в переулок, по мостовой
у меня теперь только полость
там где надо бы быть живой

я стараюсь, сосредоточась
и не думать и не моргать
свет включается среди ночи
помогает не засыпать

я смешаю себе в стакане
хлор с водою два к одному
что на той стороне не знаю
в общем, это и ни к чему

узконосые ходят тени
колют в темечко и виски
обнимают мои колени
зажимают меня в тиски

тошнота, головокружение
болят легкие, и в груди
это признаки асфиксии
и туннель уже впереди

спешно, нервно, но все же быстро
кладу палец на дно крючка
и готовлю контрольный выстрел
чтобы точно, наверняка

***
мне настырно, масляно и кучно
фиолетово и горячо
когда я не сплю и тыкаюсь в подушку
как в твое плече,
а она проминается и сползает
не притворяется тобой
пинаю ее, всхлипываю и отползаю
и меня накрывает чем-то медным,
с головой

***
застегнуться под самый ворот
не смотреть никому в глаза
и проклясть этот чертов город,
а в особенности вокзал

***
у меня на неделе 6 пятниц
и один почему-то вторник
я как рак неуклюже пячусь
утыкаюсь в подоконник

этим летом мне все паршиво
как лажают в любимой песне
я клянусь, что я все забыла
мне без памяти интересней

я слепила себя из воска
отлила себя мерно в чашку
я себя окрестила кошкой
в полосато-пятнистой рубашке

я свозила себя заграницу
ту, которую ты отметил
чтоб меня там держали птицей
в позолоченном кабинете

я купила себе сандалии
чтоб уйти пешком на край света
мне сегодня печать поставят
и туда продадут билеты

ВЕТЕР

Засиделась я с полночи до зари
Закрывая ладонями лоб и челку
Я невидящим взглядом видела, как горит
Солнце в залитых небом елках

Я бросала на ветер мысли и волоски
Отдавала ему и взгляды и поцелуи
А он плакал от безутешной моей тоски
И протяжно пытался мне петь «аллилуйя»

Он об плечи мне терся домашним котом
И сушил на щеках мои слезы бумажной салфеткой
он меня укрывал разноцветным зонтом
и пытался понять, что, увы, бывает так редко

он шутил со мной, щекотал мои губы любя -
целовал, заливаясь раскатистым смехом
Ветер, мой! Я бы все отдала за тебя
Жаль, тебе никогда, никогда не стать человеком

***
Что-что? Ну, что ты. Все нормально.
Ага, задумалась. Конечно о работе
Что? Встретиться? Ну, может виртуально
Поближе к четвергу или к субботе

Да я не бледная! Конечно, ночью спала
Нет, я не плакала, наверно монитор
Не поздоровалась? Прости, опять бежала.
В кафе на семь? Серьезный разговор?

Нет, мне не скучно. Ну и что, что воскресенье?
Я не болею, просто кашель и знобит
Нет, праздновать не буду день рожденье
Спасибо, что спросила. Не болит.

Я передам. Конечно! Ну, до встречи.
Да без вопросов. Не забуду. Позвоню.
Я помню! Ты был прав, что время лечит.
Да, нет ……………… пока еще люблю

***
На кого мне теперь пенять?
Если просто не вышла рожей
Стала разною и похожей
Как потоки цветных прохожих
Те, что мимо день ото дня

И кому мой сизифов труд?
Зарифмованный бестолковый
Давят в грудь мне мои оковы
Да, я знаю давно не ново
Что тяну из себя как жгут

Подвести бы под монастырь
Ту, во мне, что теперь скучает
Обвиняет и обличает
Что молчит и не отвечает
Я в окно ее - она в дверь

У кого мне просить подмоги?
Может девять один один
Или просто так - ноль один
А поможет ли Бог един?
Удалившейся от дороги

Где найти бы себе приют?
Где счастливых не осуждают
Не клянут и не прогоняют
Если все еще так бывает
Когда любят и берегут

А в глаза только темный лес
И назад нельзя оглянуться
Не очнуться и не проснуться
Не дождаться пока улыбнутся
С бесконечно далеких небес

***
в нем нет ничего святого или священного
а я грешу и молюсь на него стихами
я вымаливаю у него внимание и прощение
я все строки о нем знаю уже на память

я читаю ему всеутренние и всенощные
бью поклоны и жгу перед ним фимиамы
я стараюсь быть кроткой и непорочною
когда без него на вечер строю планы

а он, как и всякий бог, хранит молчание
ни знамений тебе, ни телефонного звонка
я его даже в городе иногда встречаю
он идет, конечно, гордый по облакам

я пишу ему личную библию по абзацам
видимо, он выбрал меня собственным Моисеем
и отправил на 40 лет по пустыне скитаться
чтобы стала я выше, сильнее, умнее

по дороге в горячих песках я заблудилась
и на солнце просто сгорела бы погибла
только кто-то поднял на руки и дал воды мне
без особых примет, лишь за спиною крылья

***
я чувствую, как истекают все сроки: давности и хранения
как в песочных часах досыпается песок
Как меняются с западом восток
Как в аккумуляторах теряется напряжение

Мир становится на голову, становится выше
И в палате мер и весов принимают новые меры
Опускаются-поднимаются стратосферы
Едут лестницы, люди, мозги и крыши

В этом мире все как-то неточно и бестолково
Видимо, в нем не хватает то ли оси, то ли Бозона Хиггса
Видимо в тот момент, когда он мастерился
Не по часовой был помешан и был Создателем забракован

А я живу в нем без паспорта и без дат
Я прописана в нем молекулами и кожей
он держит меня - никак отпустить не может
он мне как сторож, как хранитель или как солдат

только одно и позволено мне миром этим -
писать письма и отправлять их почтой России
я пишу и кладу в конверты их голубые
я надеюсь дойдут и что кто-нибудь да ответит

***
она просыпается утром и нащупывает себя мыслью
подключается ко вселенной чтобы сделать завтрак
она улыбается одними губами, что бы совсем не скиснуть
она придает себе вид живой и приятный запах

целый день она на себе носит эту личину
носит трепетно, как белое платье взятое напрокат
держи голову поднятой и ровно спину
и старается, конечно, настроиться на серьезный лад

и только солнце к семи добегает, склоняется
она тихо закрывает дверь, входит домой
тут же, не отходя от кассы, о порог ударяется
расслабляется, становится самою собой

она стирает с себя приметы, отпечатки и отражения
она ежится, скрывает глаза за густыми ресницами
она не ждет уже ни прощания, ни прощения
она прячется под рогожами да половицами

она мечтает никогда уже не проснуться
когда одна засыпает в холодной кровати
она не может его забыть и к нему вернуться
Господи, а может с нее уже хватит?

***
Для меня в этот день закрылись все словари
Прекратили давать пространные объяснения
Превратился в китайскую грамоту алфавит
Перепутались окончания и склонения

Мой язык обеднел, растерял все краски и колорит
Мой язык теперь, верно, считается мертвым
Кроме меня на нем никто не говорит
От меня же ему никакого толку
Я молчу. Я даже стараюсь не говорить
Обучаться же новой грамоте просто нет мочи
Не смогу все равно ничего никому объяснить
Не поможет ни гугл-транслейт ни переводчик

***
Он теперь стал какой-то «некий»
Не смотрит, не разговаривает
Он хладнокровно меняет меня на чеки
Обещает не отоваривать

Он стирает подчас меня из почты
Электронной и голубиной
Он даже знать меня уже не хочет
Помечает «не любимой»

Или так «просто друг по вузу»
Что не все ли равно, не правда ли?
И считает, наверно, обузой
Своей памяти переправленной

Исключил он меня из Т9
И если все-таки набирает
Сразу красной волнистой линией
Меня Word его выделяет

***
Солнце по небу тихо движется
Растворяется в гор гряде
Мне так этим июлем пишется,
Полагаю, что быть Беде

Распахну ей свои ворота
Приходи! Не одна? Пусть так
Я налью тебе рому с водкой
Я пущу тебя на чердак

В мой пентхаус с видом на горы
Из разбитого хрусталя
Я подам золотые приборы
Перед кем еще щеголять?

Приходи – помолчим у камина
Выпьем чокаясь не до дна
Путь приходят с тобой стабильно
Одиночество и Тишина

Неразлучны родные сестры
В моем доме – для вас фитиль
Приходите почаще. Просто,
больше некому и прийти.

***
По тропинке из гуарановых облаков
Я пройду ненавидя все земные пределы
Я отрежу по десять букв из этих слов
Я сложу из них нерифмованные новеллы
Я не стану скитаться, бродить, искать дикий мед
Я не стану глазами блюсти непроглядную чащу
Все как раз таки будет наоборот
По пятам за мной побежит пресловутое счастье
Мне прививки уже доделаны – 40 в живот
Чтоб во мне удержать бестолковое лютое бешенство
Поскулила, помаялась. И ничего!
Это лучше, наверно, чем быть безвозвратно повешенной
Что мне в памяти – я умею на кровоток
Надавить, чтоб конечности все затекли, замлели
Что мне запах его рук, волос и шагов?
Что его мне изгибы губ, ресниц и тела?
Я умею теперь о главном, да о себе
О погоде, о фильмах, работе и о простудах
А о том, что свет белый не так уж бел
Обещала не быть, и быть посему – не буду.

***
Перечитывать календари –
это та еще, знаешь, потеха
Что ж, садись теперь и смотри,
 (понимаю уже не к спеху)
 как дырявится, отстает
как дымится и как растает
то что двигало нас вперед
то теперь меня убивает
надышаться бы мне воды
чтобы быть к небесам поближе
так немолоды и седы
те кто мне приговоры пишет
и ни утра и ни зари
не осталось в пустых карманах
говори уже, говори
как тебя я уже достала
а я ем только черствый хлеб
уплетаю за обе щеки
и при чтеньи священных треб
перескакиваю через строки
мне исправиться – как в тюрьму,
не хочу и не вижу толку
успокоиться и уснуть
пока полностью не прогоркла
пусть прожжется и догорит
кто случился во мне прорехой
Перечитывать календари –
это та еще, знаешь,  потеха

***
Бестолково месить четверг
Если пусто и время вышло
Доказал ты и опроверг
Правишь совестью, как дышлом
Подписал исполнительный лист
Что ж, ты лучший ему исполнитель
Я прощальный прочту акафист
Я почти уже небожитель
Бестолково решетку грызть
И наручники давят в спину
Дрессированная я рысь
Развяжите - смогу по стенам
А у двери стоит палач
До рассвета часы считает
Я умру, ну, а ты не плачь
Все когда-нибудь умирают

***
Прекрати уже распыляться
Прекрати голосить и пить
Так пора уже «замечтаться»
Пережить, перемолотить

Заварить, как пакетик с чаем
Выпить и соскрести со дна
Так мы все иногда поступаем
Когда некого больше обнять

Ни слезиночки и ни вздоха
Ни закрытых от мира век
Как бы ни было тебе плохо
Твое горюшко не для всех

Застекли своих глаз метели
Заключи их в витражи
Чтоб они уже не сумели,
Не увидели этой лжи

«Все в порядке», да «все отлично»
Расчекань, чтоб всегда в кошельке
До конца твоей жизни личной
Дело только одной тебе…

***
Без него я боюсь долгих лет и теплых зим
И не греет уже ни кофе, ни книга, ни шарф
Без него остывает мой теплый Гольфстрим
Без него затихают звуки в моих ушах

Без него я иду две горы на закорки взвалив
Хоть он с возу, да не легчает все, как на зло
Только мне бы где-то набраться каких-то сил
Кукарекаю! Хоть бы скорей уже расцвело.

Без него все замки не подходят к ключам
Без него не мычит, ни телится, не горит
Без него я расстраиваюсь по мелочам
Что там мелочи – весь мир без него болит

И я лечу себя всеми мазями натощак
Я кормлю себя только ряженкой и росой
Я веду себя, как последний дурак
Потому что мне без него – никак
А надо бы почему-то быть «большой»

***если***
А между нами ни капли уже идентичного
Ни похожего, ни отдаленно напоминающего
Стали мы невозможными, безразличными
Отошли далеко-далеко и пять шагов еще

Размагнитились, разорвали все притяжения
Все морские узлы разрубили мечами дамокловыми
Удалили все поздравления с днями рождения
Все бутылки заткнули пробками пробковыми

И в море их бросили – пусть плывут. До свидания.
Хотя какое свидание? Когда у прощанья не виден край
Когда два некогда соседних, родных мироздания
Разломались, истлели, рассыпались в пух и прах

Мы к себе применили заклятие забвения
Хотя  знали, что опасно заниматься самолечением!
Аннулировали обещания и благословения
По живому резали перпендикулярными сеченьями

Только если бы все это хоть капельку помогало
Если бы обезболивало, разрешало дышать
Если б давало силы, в руках держало
Если бы от бессонницы защищало
Если бы сделало так, что бы жечь перестало
Если бы только позволило не скучать…

***
Боже, Боже, на кого мы похожи?
Ни кожи ни рожи, ну что же, что же?
Бежим голову опустив, нос задрав
Гордостью любовь с верою поправ
Сжигаем себя, развеиваем над рекой
Легко меняем счастье на покой
Точим ножи, ложки, карандаши
Просим больше не трогать, не ворошить
Устаем ежедневно от ежедневных дел
Ходим в гости к тем, кто больше всех надоел
Переставляем с места на место перец и соль
Затыкаем чаем рвущую сердце боль
Стелим скатерть, оранжевую простыню
От жары сдыхаем, подносим себя к огню
Выключаем компьютер, чайник, воду и свет
Покупаем из «никуда» обратный билет
И верим в сотни тысяч дурацких примет
Особенно, кто по какому сезону одет

А хочется, чтобы небо в синь и лучи в лицо
Получить хоть раз бумажное письмецо
И чтобы были в нем не реклама и счета
Минимум – рукой друга, максимум – Мечта
Чтоб малина на подоконнике расцвела
Чтобы бабочка-однодневка два дня жила
Чтобы всегда путешествовать налегке
И иметь право на руку в его руке…

***
Как мы отлично делаем вид
Что нам все равно, что уже не болит
Дышим, смеемся, улыбаемся
А ночью по снам одиноким скитаемся
Как мы отлично научились притворяться
Даже не дрогнем, когда начнут удаляться
Смс-ки нежные из телефона,
С текстом «Солнышко, я уже дома!»
Да и нет уже никакого дома – одна солома
Плюну огнем в нее – пусть горит
И тоже сделаю вид, что не болит

***
Кривая делает что-то немыслимое на листе
Перемещаясь из точки «А» в точку «Д»
И я уже везде или нигде
В купе, где свет погас и застелен матрас
Надо мною завис личный мой Алькатрас
В этот седой предрассветный час
И вот лежу кучей скомканной в углу
Молчу. Переплавляю себя в золу.
Терплю. Дышу. Никого не зову.
Глаза закрываю – ночь-полночь
Гоню себя от себя же прочь
Что бы совсем уже не занемочь…

***
«Сколько можно о нем уже плакать?
Забудь!»
Я на завтрак ем каждый день эту «суть»
И её мне приносят на белом широком блюде

Все пройдет, отболит, будет все хорошо
Ты достойного встретишь – того кто тебя полюбит
На обед каждый день жую эту «ложь»
Запеченной наскоро в белый горячий пудинг

«Это все ерунда! Многим хуже сейчас
Хлеб с водою простою им нужен»
Эти истины просто, просто слова
Запиваю водою  на ужин

Только я уже больше так не могу
Надоело сидеть на диете
Я свой ужин готова отдать я врагу!
Все обеды и завтраки эти.

Я держусь! Я смогу! Я пройду! Я живу!
Поборю в своем сердце печали
Кроме только одной, что всех глубже храню
«Я скучаю! Я очень скучаю!»

***
Сделай мне чаю и насыпь туда эту дрянь
А на часах уже прямой угол – такая рань
Посиди со мной, положи голову мне на плечо
Покури в меня сигаретой, поговори ни о чем
Кивни, когда я промолчу от того, что горло сжало жгутом
Пообещай что все будет хорошо как-нибудь потом
Подари мне конфету, когда я встала не с той ноги
И когда попрошу у тебя совета – помоги
Пришли мне шуточку дурацкую про него
Посмеемся вместе, поплачем – ничего
И спасибо, за то что теплом согреваешь ты жизнь мою
Ты моя дорогая! I'm loving you!

ОТЧАЯНИЕ

Не отниму у ветра волосы – пусть летят,
Не закрою глаза от солнца я – пусть горят,
Не укрою пальцы от инея – пусть застынут,
Не сомкну свои губы теплые – пусть остынут.

Потому, что планета свое прекратила движение,
И падает, падает, падает яблоком вниз
У меня осталось только одно утешение – возможность помнить,
И то, что на это не нужно виз
Внутри черепа слайдом цветным небрежно вдавленный,
Глядит на меня твой засмотренный внутренним взором портрет,
Как наркотиком, кровь в моих жилах холодных отравлена
Пониманием, того что тебя больше нет, просто нет

Белым шумом шумит голова днем и ночью - тоска взяла
С губ, смолой запечатанных, больше не слышится звук
Отключен микрофон – на радио профилактика
И в эфире не слышится пульс опустившихся рук.

ВСЕ НЕ ТАК

Жизнь, видимо, решила  меня достать окончательно
До крови сжимаю руку в кулак
Все будет хорошо, просто замечательно
Только сейчас все не так, все не так, все не так

И до пены тру слезы в глазах, легче все не становится
Запиваю я горе одиночества кипятком
И уже не грустится, не ревется и даже не воется
Просто дую на воду, хотя обожглась молоком

И сжимаюсь в клубок, и скрываю себя одеялами
Закрываю глаза, замираю и не дышу
Умираю в подушку, умираю – и слезы талыми
Потекут ручьями и сердца заглушат шум

И весна не весна, просто будто на свежей могиле
Неожиданно выросли розовые цветы
«Вечной» памяти знаком будут они уныло
Того времени, что помечено буквами «я» и «т» «ы»

И душа надорвется, польется полярный холод
Засвистит от ветра сумасшедшая пустота
Мир на тысячи жизней чужих мой от боли расколот
Я не та, все не то, все не так, все не так, все не так….

***
Ты не хочешь, а мне тоже не надо, не надо
Что я – самая крайняя в очереди на эшафот?
И ты, это, давай, отпусти мою руку
Пусть другая тебя за нее берет

Отойди, не звони, не пиши сообщенья вконтакте
Мне тошнит от твоих «Привет! Как дела?»
Я задую софиты окончу бездарный спектакль
Поклонюсь, ручкой сделаю. Все. Ушла.

И молчи, когда запах духов моих выдохнется
Не думай, не помни, не вспоминай
Удави поскорее то пламя, что зиждется
И скорее забудь после слова «прощай»

Очерни, отбели, закопай между жизни слайдами
И заливкой залей, подбери подобающий тон
Меня нет. Никогда не жила, понимаешь?
Все приснилось. Забудь как бессмысленный сон.

***
И как будто неба уже не надо
И воздух вокруг взрывается
Я, наверное, скоро забуду это
Хотя такое не забывается

Я ведь сильная девочка, Я же себе обещала
Обещала себе все закончить, забыть
А опять начинается все сначала,
как же быть?

И копириуются, делятся, множатся
Эти сцены с разными мужчинами
Разобрать бы: какие настоящие, какие – ложные?
Очертить их разными причинами

Чтобы понять, принять, успокоиться
Не заламывать руки, не курить бесконечно в ночи
Прекратить удивляться своей бестолковости
И сказать себе твердо: молчи. Молчи!

Без оглядки, без совести, без сожаления
Уходить в дали дальние наискосок
Где в пыли умирать и слышать стерильное
«Я не вызову скорую, иначе ты не усвоишь урок»